Неточные совпадения
«Есть еще одна фатера, — отвечал десятник, почесывая затылок, — только вашему благородию не понравится; там нечисто!» Не поняв точного значения последнего слова, я велел ему идти вперед, и после долгого странствовия по грязным
переулкам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к
небольшой хате, на самом берегу моря.
Колымага, сделавши несколько поворотов из улицы в улицу, наконец поворотила в темный
переулок мимо
небольшой приходской церкви Николы на Недотычках и остановилась пред воротами дома протопопши.
Потом сорóка бултыхнула вместе с тележкою в яму, которою начинался узкий
переулок, весь стремившийся вниз и запруженный грязью; долго работала она там всеми силами и месила ногами, подстрекаемая и горбуном, и самим барином, и наконец втащила их в
небольшой дворик, стоявший на косогоре с двумя расцветшими яблонями пред стареньким домиком и садиком позади его, низеньким, маленьким, состоявшим только из рябины, бузины и скрывавшейся во глубине ее деревянной будочки, крытой драньем, с узеньким матовым окошечком.
И, как всякий человек в темноте, Самгин с неприятной остротою ощущал свою реальность. Люди шли очень быстро,
небольшими группами, и, должно быть, одни из них знали, куда они идут, другие шли, как заплутавшиеся, — уже раза два Самгин заметил, что, свернув за угол в
переулок, они тотчас возвращались назад. Он тоже невольно следовал их примеру. Его обогнала
небольшая группа, человек пять; один из них курил, папироса вспыхивала часто, как бы в такт шагам; женский голос спросил тоном обиды...
Около получаса ходили мы взад и вперед по
переулку, прежде чем вышла, торопясь и оглядываясь,
небольшая худенькая старушка, та самая бойкая горничная, которая в 1812 году у французских солдат просила для меня «манже»; с детства мы звали ее Костенькой. Старушка взяла меня обеими руками за лицо и расцеловала.
Как сейчас я его перед собой вижу. Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он сидит у окна своего
небольшого деревянного домика, в одном из
переулков, окружающих Арбат. С одной стороны у него столик, на котором лежит вчерашний нумер «Московских ведомостей»; с другой, на подоконнике, лежит круглая табакерка, с березинским табаком, и кожаная хлопушка, которою он бьет мух. У ног его сидит его друг и собеседник, жирный кот Васька, и умывается.
В то время больших домов, с несколькими квартирами, в Москве почти не было, а
переулки были сплошь застроены
небольшими деревянными домами, принадлежавшими дворянам средней руки (об них только и идет речь в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва, в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы, описываемой мною).
Кузнецкий мост через Петровку упирается в широкий раструб узкого Кузнецкого
переулка. На половине раструба стоял
небольшой старый деревянный флигель с антресолями, окрашенный охрой. Такие дома оставались только на окраинах столицы. Здесь же, в окружении каменных домов с зеркальными стеклами, кондитерской Трамбле и огромного Солодовниковского пассажа, этот дом бросался в глаза своей старомодностью.
Тот дом, в котором, казалось мне, мы жили «всегда», был расположен в узком
переулке, выбегавшем на
небольшую площадь. К ней сходилось несколько улиц; две из них вели на кладбища.
Даже теперь в Москве, по некоторым
небольшим улицам и
переулкам, сквозь стук колес и гам народа нередко услышать голос перепела.
Вихров при этом невольно заметил, что они проехали все большие улицы и на самом почти выезде из города въехали в глухой и грязный
переулок и остановились перед
небольшим домиком.
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в
переулок и остановиться у
небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
В весьма грязном и безлюдном московском
переулке на Гороховом Поле существовал в тридцатых годах
небольшой одноэтажный деревянный домишко, на воротном столбе которого значилось: «Дом вдовы подполковницы Миропы Митревны Зудченки».
Но последнее время записка эта исчезла по той причине, что вышесказанные три комнаты наняла приехавшая в Москву с дочерью адмиральша, видимо, выбиравшая уединенный
переулок для своего местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три — четыре выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела хоть и
небольшие, но черненькие и светящиеся, нос тонкий; рот, правда, довольно широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
Как раз в эту минуту вышло вечернее прибавление, и все внимание площадки и прилегающих
переулков обратилось к
небольшому балкону, висевшему над улицей, на стене Tribune-building (дом газеты «Трибуна»).
Наружный вид поповского дома невольно манил к себе своей патриархальной простотой; его
небольшие окна глядели на Гнилой
переулок с таким добродушным видом, точно приглашали всякого непременно зайти к милому старичку о.
Между тем они вошли в улицу, или, лучше сказать,
переулок, ведущий прямо к пристани: по обеим его сторонам тянулись длинные заборы, и только изредка кой-где выстроены были
небольшие избы, но и те казались пустыми и, вероятно, служили амбарами для складки хлеба и товаров.
В начале восьмидесятых годов в Москве были только две театральные библиотеки. Одна —
небольшая, скромно помещавшаяся в меблирашках в доме Васильева, в Столешниковом
переулке, а другая, большая — на Тверской.
Около старого вала они прошли узким
переулком между двумя огороженными пустырями, затем вошли в какой-то большой двор и направились к
небольшому домику…
В
небольшом деревянном домике, в одном из
переулков близ Сретенки, мне хорошо памятны только три, а если хотите две комнаты: тотчас направо от передней
небольшой хозяйский кабинет, куда желающие уходили курить, и затем налево столовая, отделенная аркой от гостиной, представлявшей как бы ее продолжение.
Он выбежал на улицу, пробежал ее до конца, свернул в
переулок и очутился у подъезда
небольшого здания неприятной архитектуры. Серый человек, косой и мрачный, глядя не на Короткова, а куда-то в сторону, спросил...
На продолжении забора, посереди сцены,
небольшая деревянная овощная лавка, за лавкой начинается
переулок.
В
переулке с Литейной, называемом Форштатским, против лютеранской кирки, стоял
небольшой каменный двухэтажный домик (вероятно, стоит и теперь), окон в восемь, какого-то зеленоватого цвета, весьма скромной наружности: это был собственный дом Александра Семеныча Шишкова.
Они наняли, наконец,
небольшую квартирку в Троицком
переулке, в четвертом этаже одного большого дома.
Карета въехала в ворота и остановилась у подъезда со старинным навесом деревянного крыльца. Дом у Лещова был
небольшой, одноэтажный, с улицы штукатуренный, в
переулке, около Новинского бульвара, старый, купленный с аукциона; построен был каким-то еще «бригадиром».
Карета повернула в узкий переулок-тупик и остановилась у решетки, за которой стоял
небольшой, но изящный деревянный домик с закрытыми наглухо ставнями.
Они занимали
небольшую, но довольно приличную квартирку четвертого этажа в пять комнат, в одном из
переулков, прилегающих к Знаменской улице.
Все это общество толпилось в
небольшой зале и гостиной уютной квартиры Чернской в Кирпичном
переулке.
Жил Николай Ильич в одном из
переулков, прилегающих к Пречистенке, занимая в двухэтажном деревянном доме
небольшую квартирку в пять комнат, как эти каморочки с дощатыми перегородками, иногда не доходящими даже до потолка, громко называл домохозяин.
Старушка жила одна, окруженная
небольшим штатом прислуги, в маленьком деревянном домике в одном из
переулков, прилегающих к Тверской улице.